Disco Elysium - игра про внутренний мир. Огромный, невероятно хорошо написанный квест: я очень не люблю игры с текстом, но этой действительно зачитывался. Она вполне вписывается в жанр “истерического реализма” (Пинчон, ДеЛилло; Пелевин), литературы, направленной на изображении теории - всеобъемлющей, параноидальной, подтверждаемой логикой, формой и символами, идиосинкратичной и в то же время странно, таинственно адекватной; постоянно ссылающейся и комментирующей текущие и исторические события, обогащая их странной, параноидальной эмоциональностью (любой страстный текст о Трампе и русских шпионах - тоже истерический реализм).
Квесты, как правило, изображают (с помощью больших, статических иллюстраций) уже умерший мир, застывший за два-три шага (за два-три повернутых рычага, две-три найденные подсказки) до своего окончательного раскрытия. В Disco Elysium мир застыл в результате проваленной революции: пролетариату не удалась новая попытка новый мир построить, и все окончательно остановилось. Главный герой просыпается в эпицентре конфликта, который вообще не развивается: конфликт между корпорацией и бастующими рабочими, в результате которого весь город стоит - на его улице пробка, машины в которой не двигались уже полгода. В отличие от многих других квестов, людей в Disco Elysium немало, но вместе с мировой историей они потеряли и возможность развивать свою.
Кроме главного героя. “Революция это не то внутри нас, что мы должны совершить, она снаружи – и если мы совершаем ее внутри себя, то это лишь способ избежать совершения ее снаружи” (Делез) - в данном случае, революция снаружи провалилась, и все, что происходит, происходит у героя внутри. А происходить у него внутри может очень, очень много. Как и мы с вами в разгар карантина, протагонист-мент, будучи абсолютно не в состоянии расследовать преступление, занимается, в общем-то, исключительно саморазвитием. И развивать он может шестнадцать “скиллов” (вроде “болевого порога”, “драматичности” и “ноу-хау”), каждый из которых участвует в игре не столько в виде какого-то числа, но в виде все более и более часто и громко проявляющегося внутренного голоса, обогащающего диалоги - как внутренние, так и с другими персонажами. Помимо них, доступны и проявляются тем же образом несколько десятков параноидальных теорий, каждую из которых можно “интериоризировать”: например, теорию о том, что герой когда-то был суперзвездой, или о том, что существуют животные-аудиоволны - или, конечно, одну из многочисленных политических теорий, от коммунизма до радикальной расовой иерархии. Так, несмотря на то, что мир не меняется, герой может научиться давать самому себе к нему постоянный параноидально-теоретический комментарий, на свой собственный вкус; развитие этих внутренних голосов приводит к тому, что одни и те же пространства внутри игры начинают читаться в процессе совершенно по-разному. Внутренний мир - единственная форма развития и жизни после остановившей историю глобальной катастрофы.
Disco Elysium - игра про внутренний мир. Огромный, невероятно хорошо написанный квест: я очень не люблю игры с текстом, но этой действительно зачитывался. Она вполне вписывается в жанр “истерического реализма” (Пинчон, ДеЛилло; Пелевин), литературы, направленной на изображении теории - всеобъемлющей, параноидальной, подтверждаемой логикой, формой и символами, идиосинкратичной и в то же время странно, таинственно адекватной; постоянно ссылающейся и комментирующей текущие и исторические события, обогащая их странной, параноидальной эмоциональностью (любой страстный текст о Трампе и русских шпионах - тоже истерический реализм).
Квесты, как правило, изображают (с помощью больших, статических иллюстраций) уже умерший мир, застывший за два-три шага (за два-три повернутых рычага, две-три найденные подсказки) до своего окончательного раскрытия. В Disco Elysium мир застыл в результате проваленной революции: пролетариату не удалась новая попытка новый мир построить, и все окончательно остановилось. Главный герой просыпается в эпицентре конфликта, который вообще не развивается: конфликт между корпорацией и бастующими рабочими, в результате которого весь город стоит - на его улице пробка, машины в которой не двигались уже полгода. В отличие от многих других квестов, людей в Disco Elysium немало, но вместе с мировой историей они потеряли и возможность развивать свою.
Кроме главного героя. “Революция это не то внутри нас, что мы должны совершить, она снаружи – и если мы совершаем ее внутри себя, то это лишь способ избежать совершения ее снаружи” (Делез) - в данном случае, революция снаружи провалилась, и все, что происходит, происходит у героя внутри. А происходить у него внутри может очень, очень много. Как и мы с вами в разгар карантина, протагонист-мент, будучи абсолютно не в состоянии расследовать преступление, занимается, в общем-то, исключительно саморазвитием. И развивать он может шестнадцать “скиллов” (вроде “болевого порога”, “драматичности” и “ноу-хау”), каждый из которых участвует в игре не столько в виде какого-то числа, но в виде все более и более часто и громко проявляющегося внутренного голоса, обогащающего диалоги - как внутренние, так и с другими персонажами. Помимо них, доступны и проявляются тем же образом несколько десятков параноидальных теорий, каждую из которых можно “интериоризировать”: например, теорию о том, что герой когда-то был суперзвездой, или о том, что существуют животные-аудиоволны - или, конечно, одну из многочисленных политических теорий, от коммунизма до радикальной расовой иерархии. Так, несмотря на то, что мир не меняется, герой может научиться давать самому себе к нему постоянный параноидально-теоретический комментарий, на свой собственный вкус; развитие этих внутренних голосов приводит к тому, что одни и те же пространства внутри игры начинают читаться в процессе совершенно по-разному. Внутренний мир - единственная форма развития и жизни после остановившей историю глобальной катастрофы.
BY roguelike theory
Warning: Undefined variable $i in /var/www/tg-me/post.php on line 283
Durov said on his Telegram channel today that the two and a half year blockchain and crypto project has been put to sleep. Ironically, after leaving Russia because the government wanted his encryption keys to his social media firm, Durov’s cryptocurrency idea lost steam because of a U.S. court. “The technology we created allowed for an open, free, decentralized exchange of value and ideas. TON had the potential to revolutionize how people store and transfer funds and information,” he wrote on his channel. “Unfortunately, a U.S. court stopped TON from happening.”
Telegram and Signal Havens for Right-Wing Extremists
Since the violent storming of Capitol Hill and subsequent ban of former U.S. President Donald Trump from Facebook and Twitter, the removal of Parler from Amazon’s servers, and the de-platforming of incendiary right-wing content, messaging services Telegram and Signal have seen a deluge of new users. In January alone, Telegram reported 90 million new accounts. Its founder, Pavel Durov, described this as “the largest digital migration in human history.” Signal reportedly doubled its user base to 40 million people and became the most downloaded app in 70 countries. The two services rely on encryption to protect the privacy of user communication, which has made them popular with protesters seeking to conceal their identities against repressive governments in places like Belarus, Hong Kong, and Iran. But the same encryption technology has also made them a favored communication tool for criminals and terrorist groups, including al Qaeda and the Islamic State.
